Мария Дрезнина
 
Оставьте ваш телефон и мы свяжемся с вами
Или позвоните нам
+7 (915) 409-66-02
Новости
Хотите быть всегда в курсе актуальных новостей, событий и анонсов о предстоящих мероприятиях?
Уже не первый год летом в Тарусе проходят интереснейшие мастер-классы Дрезниной Марии Григорьевны в мастерской Эдуарда Штейнберга.
Второй мастер-класс в Мастерской Эдуарда Штейнберга в Тарусе на тему "Символы вечного бытия"
С отзывом благодарной участницы:

" Дорогая Мария Григорьевна!
Хочу выразить огромную признательностью за великолепную серию творческих занятий в Мастерской Э.Штейнберга в Тарусе в июле 2022 .
Я посетила 4 из 5 предложенных занятий курса и получила неоценимый опыт и море удовольствия от увиденного и созданного вместе с Вами!
Каждый Ваш мастер- класс был четко и логически структурирован - от теоретического погружения в тему до непосредственной работы над творческим заданием и совместной презентации работ каждым «художником».
Выбранная тематика заданий основана на предметах из мастерской Э.Штейнберга , которые вдохновляли художника и оказали влияние на его философию и стиль в искусстве . Мне было особенно приятно находиться и творить в атмосфере настоящей мастерской, которая благодаря Вашему курсу обрела новую жизнь и стало живым Арт -пространством, о котором , думается, мечтал и сам Эдик Штейнберг.
Отдельно хочу отметить Ваши потрясающие качества как педагога , тонко чувствующего каждого ученика и Ваше умение раскрыть потенциал и свободу творца в каждом ребёнке и в каждом взрослом ( возрастная аудитория была представлена от 6 до 60 лет ). Вы - Учитель и Педагог и Художник с большой буквы, о котором можно только мечтать !
Большая отдельная просьба руководству ГМИИ имени А.С.Пушкина включить этот формат в программу и сделать Ваши курсы Арт-терапии традиционными и регулярными в мастерской.
Так как считаю, что именно сейчас, когда наша страна переживает сложное турбулентное время , развитие креативного потенциала каждого человека выходит на первый план и становится жизненно необходимым для здоровья и гармоничного развития каждого человека.
Дорогая Мария Григорьевна, в этот знойный июль в Тарусе Вы помогли мне поверить в себя , вернуть забытые смыслы и настроиться на правильные ориентиры в будущем. Вы с коллегами - волонтёрами Пушкинского музея подарили нам бесценную радость общения, духовного созерцания и настоящего творчества !
Спасибо огромное и надеюсь на новые встречи в мастерской в Тарусе !
Всегда ваша,
Наталья Гнатюк
Таруса , август 2022

Первое из пяти мастер-классов в Мастерской Эдуарда Штейнберга в Тарусе и его результаты.
Открытие проекта Фонда "Лига Мечты" в Галерее "Niko" для детишек с особенностями развития
Занятия в «Мусейоне» начинаются со знакомства с произведениями искусства
Автор: Людмила Полонская
Учительская газета, №12 от 22 марта 2022.

Волшебная сила искусства

Неспособных или необучаемых людей не существует

Что чаще всего рисуют дети? Дом, кошку, маму, которая всегда самая красивая на свете… А ребята из отдела эстетического воспитания детей и юношества «Мусейон» при Государственном музее изобразительных искусств (ГМИИ) имени А.С.Пушкина пытаются изображать на листе бумаги еще и причудливые сосуды доколумбовой эпохи, греческие вазы с бегущими олимпийцами, пестрые шелка Матисса, исполинские механизмы Леже. То есть все, на что вдохновляют их сокровища огромного музея. Ребенок затаив дыхание только что пытливо изучал амфору или голландский натюрморт, а через полчаса в студии он уже несмело пробует повторить увиденное!
Занятия в «Мусейоне» начинаются со знакомства с произведениями искусства


Детское пространство большого музея

На этой музейной «малой земле» проходят выставки картин и скульптуры, читаются лекции, только здесь все посвящено детям. Одновременно в «Мусейоне» занимаются около 3000 ребят. Кроме изостудий есть семейные группы эстетического воспитания, клуб любителей искусства и клуб юных искусствоведов. Воспитанники имеют право посещать залы Пушкинского музея по особому пропуску. Занятия и вход в музей оплачивают родители. Но есть здесь особая категория детей, имеющих право приходить и в отдел, и в музей бесплатно, – это примерно 100 ребят с ОВЗ и воспитанников детских домов, занимающихся по особому, коррекционному, направлению, которое уже 16 лет ведет художник и арт-терапевт Мария Григорьевна Дрезнина. Можно сказать, что это направление – благотворительная деятельность ГМИИ имени А.С.Пушкина.

Идея создать такой отдел, где кроме обычных детей занимались бы еще и ребята с ОВЗ, родилась у директора ГМИИ имени А.С.Пушкина Ирины Александровны Антоновой. Здание «Мусейона» строилось долго, почти десять лет, и уже с самого начала закладывались особые контуры его будущей деятельности: наряду с просторными светлыми аудиториями и выставочным залом пандусы, специальные кабинки в туалетах. В «Мусейоне» все имеют шанс прикоснуться к искусству, сделать первый шаг по собственному творческому пути.

Занятия Марии Григорьевны начинаются чаще всего в музейном пространстве: она открывает детям невиданные культурные ценности, а потом, еще не расплескав впечатления, дети возвращаются в студию. В музее ребята постигают много нового, запоминают названия произведений и жанров искусства, имена художников и эпохи, в которых они творили. Это не так уж легко для них, ведь многие имеют нарушения интеллекта, речи, двигательной активности. В студии они переключаются на другой вид деятельности, уже сами выступают в роли творцов, выражают свои впечатления. Арт-терапевтический эффект достигается путем раскрепощения внутреннего «я» ребенка, как будто кто-то нажимает невидимую кнопку «старт» в его сознании, и он становится менее зажатым и скованным, в нем зажигается огонек творческой энергии. Даже подростки из детских домов, настороженные и часто прячущие лицо под маской равнодушия и инертности, азартно включаются в творческий процесс. Искусство и впрямь обладает волшебной силой!

Студийные уроки всегда похожи на музыкальную импровизацию. Начинаются они так же, как любые занятия рисованием: ребенок задумчиво сидит перед белым листом бумаги, кладет на палитру первые сгустки краски. Но неизвестно, насколько сложным и неожиданным будет финал. Рядом с детьми нередко садятся порисовать и педагоги, и родители. Ведь любому зрителю, в том числе взрослому, нестерпимо хочется схватить кисть и включиться в этот карнавал идей и фантазии.


В лабиринте различий и сближений

Вот, к примеру, выставка «Бывают странные сближения…» – увлекательная, многослойная, похожая на запутанный лабиринт. Куратор из Франции Жан-Юбер Мартен задумал ее так, чтобы зритель постоянно разматывал клубки загадок и тайн в искусстве, искал бесконечные совпадения в артефактах разных веков и эпох. Африканский идол соседствует тут с католической Мадонной, эскимосская погремушка – с композицией Родченко, а яблоко в руках Адама – с буддистской мандалой… Как объяснить сложную концепцию подросткам с ментальными нарушениями?

В разделе выставки «От складки к геометрии» Мария Григорьевна не только обращает внимание на складки кимоно красавицы на японской гравюре и на одеяния Мадонны, но и объясняет, в чем разница между Северным и Итальянским Возрождением, рассказывает, что гравюра делалась путем совмещения красок, нанесенных на разные доски. И вот уже близка отгадка тайны, почему гора Сан-Виктуар, написанная Сезанном в духе кубизма, так похожа на нагромождение стилизованных гор на древнерусских иконах.

После похода в музей ребятам предстоит расчертить лист бумаги на восемь частей, и для каждой грани дается свое задание. Они пробуют выстроить свой собственный маленький лабиринт различий и сближений. В одной грани они рисуют «тельняшечные» сине-белые полосы, в другой – кружки и черные точки, похожие на бублики с маком, в третьей разбрасывают по полю гроздья бантиков, четвертую просто закрашивают любимым цветом. Если слегка согнуть лист по граням, получится абстрактный арт-объект, похожий на сказочный цветной зонтик Оле-Лукойе. Так каждый участник делает первый шаг к открытию непознанного, к усвоению разных течений в искусстве и одновременно учится решать поставленную задачу – переосмысливать и закреплять в сознании пройденное в музее.

Мария Григорьевна обязательно спросит каждого, что для него было особенно интересным, отметит маленькие успехи. Говорить добрые, ободряющие слова необходимо, так поднимается самооценка и развивается уверенность в собственных способностях. Выясняется, что Марик лучше всех рисует бантики – они у него ложатся ровными шеренгами, совсем как на ткани или обоях. А Ире больше всего понравились «бублики с маком», хотя в процессе рисования она их еле различала.

– Ирина очень плохо видит, у нее всего три сотых зрения, – говорит мама девочки Марина Важенина. – До занятий в «Мусейоне» она только раскрашивала готовые рисунки фломастерами, боялась взять в руки краски – вдруг не получится. Теперь она раскрепощенно и свободно рисует, опираясь на новые знания. В нашей небольшой родительской организации «Колокольчики» состоят 12 семей со всех концов Москвы, где есть подростки и молодые люди с ментальными нарушениями. И любое посещение «Мусейона» для них – волшебное событие. Мария Григорьевна может рассказывать о шумерах, о Древнем Египте, о японских гравюрах, о русском авангарде настолько доступно, что они с ее помощью входят в культуру, как в новый дом, и с радостью обживают его. Даже там, где «повороты» и «лесенки» этого дома кажутся чересчур крутыми и извилистыми, учитель всегда поддержит, подскажет, осветит незнакомое пространство фонарем знания.


След полосатого кота

Мария Дрезнина не только потомственный художник и педагог, но и человек-фейерверк: в ее педагогическом арсенале бесконечное множество захватывающих творческих идей. Когда-то она придумала авторскую программу «Каждый ребенок – художник», состоящую из различных художественных акций. Каркас, на котором держится занятие, – совместное творчество, направленное на объединение всех участников. А содержание можно варьировать: это и «Праздник воздушных шаров», и «Мир в моем окне», где каждый рисует свой вид на улицу, и гирлянда замысловатых снежинок, которые никогда не повторяются, и коллекция вееров с картинками. Ее акции как нельзя лучше способствуют благоприятному климату в детском микрокосме. Первое такое мероприятие называлось «Земля, на которой мы живем», в ней участвовали дети и их родители. На кусочке бумаги каждый участник рисовал свои ценности, свое самое важное: дом с садом, семью, лес, морской берег или стопку книг. Потом эти кусочки наклеивались на голубой ватман – небо.

А в финале этому единому мозаичному панно давалось название. Например, «Веселое небо», «Цветные мечты», «Перевернутый мир». И обязательно каждый участник должен был отметить понравившиеся ему чужие рисунки и объяснить, почему они ему приглянулись. Так дети учатся видеть отражение внутреннего мира другого человека, понимать, что на планете есть миллионы миров, каждому важно быть замеченным.

– Я видела, как в процессе этих творческих акций все участники менялись, – рассказывает Мария Григорьевна. – И большие, и маленькие не только с воодушевлением включались в действие, придумывали сюжеты картинок и закрашивали фон, но им еще и доставляло удовольствие помогать друг другу – смешивать краски, передавать кисточки. Неуживчивые, ершистые дети, не знакомые между собой мамы, папы – все они какое-то время общались, как давние товарищи. У них загорались глаза, теплели лица. А иногда придет вялый и пассивный ребенок, его рукой водит мама или бабушка, но к середине акции, смотрю, он начинает настаивать на своем видении, штрих за штрихом – и рождаются самостоятельные линии, складывающиеся в несмелый рисунок.

Мария Дрезнина много лет вела семинары для специалистов детских психолого-медико-социальных центров «Мир» и «Пресненский», социальных педагогов и психологов московских школ. Обучившись ее методике, специалисты теперь сами проводят акции в обычных школах, в логопедических и коррекционных классах. И делают неожиданные открытия: ребята с проблемами речи, с нарушением поведения начинают лучше говорить, становятся активнее и увереннее в себе, легче контактируют с товарищами.

Как это работает? Во-первых, у Дрезниной есть уникальный дар педагога, умеющего втянуть самого робкого ребенка в неудержимую стихию творческого праздника. Во-вторых, авторская методика, в основе которой стремление дать ученику право на самовыражение, в то же время бережно направляя его в русло задания. В-третьих, ее уверенность в том, что не бывает неспособных или необучаемых детей и вообще людей. Даже в самом неказистом рисунке, в самом крошечном витке фантазии могут блеснуть крупицы золотого песка – таланта и мысли. Ведь как здорово, когда для ученика набор разноцветных полукругов на бумаге означает радугу на чужой планете, а белые пятна краски на черном фоне – звездное небо.

Как-то Мария Григорьевна принесла на занятия стопку бумажных тарелочек – любимый объект для рисования, ведь ровный круг красиво выстраивает пространство, и попросила каждого написать в центре чей-нибудь портрет. И одна девочка нарисовала рыжее пятно, провела по нему коричневые полоски и написала: «След полосатого кота».

– То прозрение и сегодня кажется гениальным, – говорит Мария Григорьевна. – Лаконично, минимальными средствами донести до нас свое видение – не каждый взрослый художник с этим справится… Или вот Алеша, который с трудом говорит, зато выучил за одну экскурсию названия всех египетских богов, изобразил голубого жука-скарабея в саркофаге, окружил его вязью придуманных иероглифов, даже мама не знала, что мальчик, оказывается, так здорово умеет рисовать!

Безбрежное море сознания выносит на берег, словно бутылку с тайным посланием, самое сокровенное, спрятанное в глубине: потаенные мечты о диковинных странах, о чужих планетах, где нет вражды, беды, болезней, войн и пандемий. На уроках в «Мусейоне» каждый ребенок не только художник, но и личность, достойная уважения и бережного отношения к себе.




Букет цветов под снегом: как при помощи арт-терапии "разбудить" особенных детей

26.07.2021Наталья Иванова-Гладильщикова

Информация носит ознакомительный характер, необходимо проконсультироваться со специалистом/врачом Можно ли вести экскурсию по Музею изобразительных искусств имени Пушкина с детьми с проблемами аутизма, а потом, всем вместе рисовать, используя приемы Анри Матисса? Реально ли увлечь занятиями искусством ребят из детских домов, которым раньше это было безразлично? Реально, – утверждает художник, арт-терапевт отдела эстетического воспитания детей и юношества ГМИИ имени Пушкина, Мария ДРЕЗНИНА. Вернее, она ничего не утверждает, она просто, на протяжении многих лет, воплощает все это в жизнь.

- Мария, детей с ОВЗ (ограниченными возможностями здоровья) и сирот у нас – предостаточно. Вы занимаетесь с ними по своим авторским методикам, и эти дети возрождаются к нормальной жизни. Как Вам, известному художнику пришло в голову заняться таким, невероятно трудным делом?

– Я родилась в творческой семье: мама-художник-портретист, брат композитор. С детства в доме царила атмосфера творчества: детские спектакли, капустники, разрисованные нами двери, шарады, конкурсы, фисгармония… После окончания Суриковского института в 1978 году, я сразу пошла преподавать в знаменитую художественную школу Краснопресненского района, где разрешалось работать по собственным методикам. И мне, учившейся в вузе по чисто академической программе, захотелось придумать что-то интересное. Все мои разработки опирались на то, что было у меня в детстве.

Потом, еще до рождения сына, я пошла работать в Школу для детей с нарушениями речи компенсирующего типа. Это был Учебно-воспитательный комплекс (УВК): детский сад и начальная школа. И на основе работы с этими детьми родилась моя первая книжка «Игры на листе бумаги. Открой в себе художника». После 90-х, почти 15 лет я проработала в открывшихся тогда государственных медико-социальных центрах, которые были в каждом районе. Сначала – в останкинском Центре «Феникс», где трудились психологи, а я была методистом. Там пошли семейные проекты, из которых родилась моя книжка «Семейная палитра». Потом меня пригласили в Центр Пресненский. Программы прошли тысячи семей, это были детские сады и школы. А еще в той книжке есть раздел семейных программ для детей с особенностями развития и их близких.

- А почему это теперь называется арт-терапией?

- Потому что это терапия с помощью искусства. Когда я увидела ребят, с которыми занималась в УВК для детей с нарушениями речи, то подумала: а вдруг я могу как-то им помочь? И все задвигалось. По итогам той работы, в 2002 году вышла моя книжка «Каждый ребенок – художник». И там есть целый раздел «Работа с ритмом». Я придумала игровые упражнения для развития речи, за которые меня до сих пор благодарят логопеды. Там дети, которые почти не говорили, смогли озвучивать свои мысли в определенном ритме: рисуют кружок, кружок, кружок, а потом – кружок большой и маленький. Вначале делается рисунок этих фигур, а потом начинается цветовой ритм. Допустим, участвуют три цвета. А фигуры две.

Мы с коллегами мечтали создать арт-терапевтический Центр, где бы ребенок, позанимавшийся с художником, переходил в театральную терапию, данс-терапию, музыко-терапию.

- Мечта осуществилась?

- Нет, увы. Сейчас по-прежнему, все сами по себе, никто не объединяется.

- А как Вы оказались в Пушкинском музее?

- В 2000-м году Ирина Александровна Антонова пригласила меня в Пушкинский музей на арт-терапию. Я уже была человеком, с большим опытом такой работы. Отдел эстетического воспитания детей и юношества «Мусейон» существует с 2006-го года. Мы занимаемся арт-терапией с детьми и взрослыми. Группы разные: дети с ментальными особенностями (с синдромом Дауна, проблемами аутизма, другими психологическими проблемами), дети, попавшие в трудную жизненную ситуацию из детских домов Москвы и Подмосковья. Кроме того, я много лет веду группу пенсионеров. Это проект Ирины Александровны, которая называла их «людьми третьего возраста». Сначала это были ее лекции, а я вела живопись. Он назывался «Живопись – источник жизни». Потом, в связи с пандемией, я сделала онлайн-проект «Музей-квартира Эдуарда Штейнберга в Тарусе» (филиале Пушкинского музея), поскольку летом я там живу. Человек десять выполняли художественные задания, связанные с предметами из музея-квартиры Штейнберга.

– В чем отличие Вашей работы в реабилитационных центрах от деятельности в Пушкинском музее?

- Тут совсем другое направление – музейная педагогика и арт-терапия. Цель – включить таких детей в искусство, показать им, как оно рождается и создать для них дружелюбную, целебную среду, в которой бы они лучше развивались. Их привозят благотворительные фонды, Центры реабилитации, психологические Центры.

- Чем искусство помогает таким детям?

- Мне как художнику важно, чтобы они научились понимать искусство. Но этим детям нужна помощь для понимания важных вещей, которые их окружают в реальной жизни. И первое, к чему я стремлюсь – через великие произведения искусства объяснить элементарные вещи: что такое верх, что низ, что впереди, а что – сзади. То есть даю простые ориентиры для их повседневной жизни.

- Сколько народу прошло через ваши занятия?

- Колоссально много. Главное, что эти дети в итоге любят музей, им здесь хорошо, и они приезжают к нам из года в год.

- Мне кажется, что нынешним детям проще понимать современное искусство, чем классику…

- Конечно, нет. Как эмбрион проходит разные стадии развития – то он комар, то лягушка, а потом превращается в человека, так и ребенок, находясь в художественном музее, должен пройти все стадии. Сейчас очень модно, не зная ни Ассирии, ни Египта, сразу рисовать абстракцию, делать инсталляции. Ребенок изначально занимается этим, не представляя, какое до этого было великое искусство. На самом деле, если он будет понимать, как в Греции выводили узоры в стиле геометрии, ему будет яснее, как это происходит в современном искусстве.

- Как строятся Ваши занятия в Пушкинском, сколько их бывает?

- Обычно это 5-6 занятий в течение учебного года. Важно понимать, какая группа приедет, какого возраста будут посетители. В зависимости от этого меняются темы и направления занятий. Материал черпается из экспозиции музея.

Темы должны быть добрыми, понятными, нести позитивный заряд. Каждое занятие делится на путешествие по музею и работу в творческой студии. Потом – чаепитие. Ребята с одинаковыми проблемами общаются, смотрят рисунки друг друга. Это очень важно: они чувствуют, что не одни такие в этом мире.

Педагог, ведущий занятия задает вопросы, помогающие раскачать детей. Рядом мамы, тьюторы, которые будут потом напоминать детям слова и понятия, о которых им рассказывали.

- Чем принципиально отличаются такие занятия от обычных экскурсий и уроков рисования?

- Всем! Это необычная экскурсия по музею. Разница и в количестве детей: их максимально – 12. Ребят с проблемами аутизма – может быть и трое (плюс мамы). Время – 20-30 минут. Рисование, которое потом следует – это более долгая вещь: мы переходим в студию, где уже подготовлены краски и другие материалы для творчества.

Все начинается с создания сценария: что и сколько мы смотрим (это один или три экспоната). Мы потихонечку ходим, и главное, я показываю им то, что потом поможет в рисовании. Даю совсем другую информацию, чем на обычной экскурсии. Отличается она и темпом, и словами, и степенью внимания к каждому: у всех детей есть бейджики с именами, и я обращаюсь лично к каждому. Тут другая методика.

Многие дети побаиваются рисовать: вдруг их будут оценивать? Но в искусстве не бывает однозначных побед или поражений. Есть множество удачных решений. Поэтому ребенок раскрепощается и не боится творить.

- Расскажите о темах, которые вы затрагиваете. Чем отличаются занятия с детьми с разными особенностями здоровья?

- Все начинается с обзорной экскурсии. Я объясняю, что такое художественный музей, что такое скульптура, архитектура, живопись. Показываю по одному экспонату. А потом, приходя в студию, даю простое задание по рисованию, чтобы они сами побыли в роли художника.

При выборе темы, всегда надо учитывать, какая группа приедет. Например, для детей-сирот важней всего – тема будущего. Поэтому, работая с ними, я часто говорю о профессии реставратора Тут, в качестве терапевтической задачи для меня важна идея восстановления. Когда наша тема – Греция, я показываю им разные керамические вазы и их форму. Рассказываю, какие элементы есть у любого сосуда. Демонстрирую амфору, кратер, килик и узоры, их украшающие, зная, что они потом их будут рисовать. И тут снова важно говорить о восстановлении, реконструкции, об их возможной будущей профессии. А потом, в студии, они создают вазу с простыми геометрическими узорами. Каждый рисует свой, а потом все соединяется в одной вазе.

Или: для сирот терапевтической является тема вечной жизни. В залах Египта мы рассматриваем амулеты и обереги, жуков-скарабеев. Эти знаки показывают, что можно прожить еще несколько жизней. И они будут другими. Как это ни странно, тема Египта и загробной жизни превращается в свою противоположность. Приходя потом в студию, они с удовольствием рисуют обереги, амулеты и забирают их на память.

Дети с ДЦП с удовольствием осваивают тему движения человеческой фигуры. Однажды в Пушкинском проходила выставка японской гравюры, где были сюжеты про самураев, которые погибли, защищая своего хозяина. Движения фигур самураев были очень интересными. И я, на этом примере, стала показывать, как из отдельных частей мы компонуем фигуру человека в движении. В результате, дети нарисовали потрясающих воинов. А потом я предложила придумать свой иероглиф и расшифровать его. Были такие: с одной стороны написано все плохое про самурая, а с другой начертаны слова «добро» и почему-то «долголетие».

- А в чем особенность работы с детьми с синдромом Дауна?

- Они с удовольствием занимаются: активные и доброжелательные, на вопросы отвечают даже те, кто с трудом говорит (звуки сливаются). В залах музея собираются посетители послушать, как эти дети участвуют в занятиях. Они дружат, нас обнимают. Но главное, что они фантастически рассматривают эти картины, и это рождает у них массу эмоций и чувств! Важно, что они ощущают себя участниками культурного процесса, и я даю им возможность высказаться в такой обстановке.

- А натюрморты, пейзажи ваши дети пишут?

- Конечно! Я вожу группы по музею и показываю им знаменитые голландские натюрморты ХYII века, и мы смотрим, что в них повторяется, а что – нет, из каких материалов сделаны предметы на холсте. Серебряная посуда, стеклянные бокалы, шелковые салфетки... Так я готовлю их к рисованию натюрмортов в студии. Часто даю по этой теме и Матисса. У него чистые яркие цвета. Владик из детдома, который раньше перерисовывал куколок из Интернета, вдруг выдал выдающийся натюрморт. Невероятно раскрылся. Это ребенок с трагической судьбой, которого несколько раз усыновляли, но потом возвращали в детский дом.

Или – пейзаж. Показываю «Кувшинки» Моне. Разбираем, какая тут погода, время года, почему художник выбрал квадрат, а не прямоугольник; как расположен мостик, а как – кувшинки. Состояние покоя, близко-далеко, главные предметы – второстепенные. А в студии даю задания: нарисуйте, как этот пейзаж будет выглядеть осенью, зимой. И дети понимают, что могут создать свое произведение. Им это важно.

-Вы видите, как меняются дети в процессе занятий?

- Конечно. Ребенок из детского дома в музее может показывать свое равнодушие, отходить в сторону, не участвовать в занятии, а в студии оказывается, что он все видел, слышал и сделал прекрасный рисунок. Или, бывает, что ребенок, пришедший в капюшоне и сидевший с закрытыми глазами, надвинув его пониже, в конце концов скидывает его и начинает участвовать в процессе. И оказывается, что под капюшоном – девочка, с распущенными красивыми волосами. Когда дети чувствуют дружеское к себе отношение, уважение, когда ими никто не манипулирует, они вступают в диалог и с педагогом, и друг с другом, и с искусством.

- Мне кажется, самое главное – как взрослые относятся к таким детям. Если нет контакта, нет доброго отношения, он никогда не раскроется.

- Безусловно. Это описано в моей книжке «Путешествие во времени в пространстве музея». В 2011-м году был большой проект с детьми из приюта «Красносельский», которых потом распределяют по детским домам. Два года их возили ко мне на занятия, и ЮНИСЭФ предложил написать книгу по итогам такой работы. Я назвала каждую главу не именами художников, а названиями детских работ. К примеру, «Проход в рай», когда ребенок, перевернув вазу в натюрморте, сказал – посмотрите, это же проход в рай (шаг прозрения этого брошенного мальчика). Там есть и глава «Букет цветов под снегом». Мы тогда смотрели керамику доколумбовой Америки в виде фигурок разных животных. А в студии дети рисовали разные сосуды. Так вот, в этой группе были дети-мигранты. Мавлуда закрасила цвет своей вазы черным, сделала белые точки (наверное, это снег?) и нарисовала маленький букетик посредине. Я спрашиваю: а что это у тебя? И она говорит: «это букет цветов под снегом, но он никогда не замерзнет». Это боль и надежда этой девочки.

- Что для вас главное в арт-терапии?

- Главная цель – пробуждение этих детей. Я помогаю им выразить себя средствами искусства, многое узнать о людях, с которыми они живут, о пространстве (близко-далеко-высоко), времени года, выражении лиц. Это масса понятий, необходимых для жизни, для ориентации в пространстве.

Когда-то, до Музея, моя методика так и называлась: «ориентация в пространстве». Это ориентиры цветовые, пространственные и этнические… Огромный комплекс задач, необходимых для жизни в социуме.